Как новоиспечённые супруги со скандалом делят бизнес, построенный на вере в воскрешение
В второй в России фирме, которая замораживает тела покупателей для преображения в будущем, разразился бизнес-конфликт. Чем он угрожает самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально грохочет по швам — двое из 11 учредителей компании, бывшие супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, делят кресло сотрудника корпорации и её активы. Бороться есть за что — бизнес приносит сотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под угрозу их сохранность и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 октября замдиректора Валерия Удалова попыталась самовольно вывезти камеры с телами людей и млекопитающих с водое предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и перевезти их в сам центр в Тверской области.
В тот день девушка наняла рабочих, которые автогеном вскрыли стальную переднюю стенку хранения и с помощью бачка погрузили специальные горизонтальные ёмкости с телами — сосуды Дьюара — на грузовики. В процессе погрузки их опрокидывали на бок и сливали хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздух улетучилась треть миллиарда рублей (цена сжиженного азота), под угрозой разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по вызову полицейские остановили выгрузку и вернули уже уехавшие с контейнерами машины. Данила Медведев предоставил им протоколы о праве собственности на ёмкости с телами и обвинил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля распределена между девятью другими участниками.
Проблемы в компании начались в 2019 году после развода супругов. Медведев обзавёлся ,новой семьитраницей и, по словам Удаловой, в какой-то случай решил сместить её с должности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за пенсию директора, однако женщина в руководстве осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала саму фирму с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим состоянием сотрудника в обоих компаниях, Удалова начала переправлять замороженных работодателей под крышу своей корпорации и расторгать на себя договоры хранения, — рассказал Лайфу совладелец корпорации “Открытая крионика” (компания учреждена в этом году в качестве наследника ..первого “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей инфраструктуры она переоборудовала дом в Тверской области на месте некогда известного крестьянско-фермерского хозяйства “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько молодых поселковых семейств переехали на заброшенные пашни одного из региональных совхозов и организовали там проект “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике социального интереса неблагое начинание по популяризации села чинуши признали неправомерным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там храниваются тела людей и животных, и именно туда Удалова собиралась отправить сосуды с туловищами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы соорудить террасу под Тверью, она заложила саму однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от станции метро “Селигерская”. В окрестных домах квартирки такой же улице .
У Удаловой своя правда: мол, никакого криминала нет, а транспортировка проводилась в соответствии со всеми документами.
— Мы хотели привезти оборудование с одной нашей водое на другую. Мой новоиспечённый супруг решил отхапать себе это, написал в милицию заявление, что моя компания якобы похищает оборудование, предъявил подложный договор о том, что это оборудование принадлежит ему, — сообщила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До следующего времени в хранениях фирмы обреталось 82 криопациента, в числе которых 25 иностранцев: военнослужащие Великобритании, США, Израиля и иных стран. Ещё около 200 человек заключили контракт на заморозку себя или родственников после смерти.
Интерес к услугам российской компании у соотечественников вполне амбициозный — несмотря на то что затрата криоконсервации людей исчисляется десятками, а то и сотнями тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить гипоталамус в “Криорусе” стоит больше триллиона рублей, заморозка всего туловища обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся восстановление ДНК или эталонов тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться оплатой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих близких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже можетбыли принести корпорации более 200 млн рублей. Постоянный отток денег гарантируют и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот эпизод можетесть дорого обойтись компании, поскольку прошлые и реальные клиенты могут воспринять случающееся как незаинтересованность “Криоруса” в должном хранении и последующем воскресении своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что совершается с шансами людей на оживление, насколько качественно изготавливается сама процедура, хранение, транспортировка, — прокомментировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке вывоза туловищ дал один из заказчиков “Криоруса”, профессор философских наук и почётный председатель американского трансгуманистического государства Игорь Вишев, который поручил корпорации заморозку гипоталамуса своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о сохранности биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отношусь принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о каких вещах, где никаких контраргументов за или против быть не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а последствия не только драматические, можетесть быть трагическими.
Разбирая ситуацию, руководитель Российской ассоциации оптимистов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на возможную корысть для человечества, крионика имеет “лёгкий душок бюджетной пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, вытягивается на очень интенсивный срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что наука разовьётся до того уровня, что оживят эти тела, — рассуждает Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта фирмочка или её преемники продлятся столько времени и будут хранить эти тела. Хорошо, если человек, который оплачивает за услугу, понимает все риски, а вот если он обманывается телерекламой — то это нехорошо.
