Как новоиспечённые супруги со инцидентом делят бизнес, построенный на вере в воскрешение
В четвёртой в России фирме, которая замораживает туловища работодателей для воскресения в будущем, грянул бизнес-конфликт. Чем он грозится самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально грохочет по швам — двое из 11 акционеров компании, новоиспечённые супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, делят кресло руководителя фирмочки и её активы. Бороться жрать за что — бизнес принесяет полусотни миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные тела клиентов, поставив под угрозу их целость и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 июня замгендиректор Валерия Удалова попыталась самовольно увезти телекамеры с телами людей и животных с водое предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и привезти их в сам цетр в Тверской области.
В тот день женщина наняла рабочих, которые автогеном вскрыли пустотелую переднюю стентраницу хранилища и с помощью крана погрузили особые продольные ёмкости с телами — сосудики Дьюара — на грузовики. В процессе погрузки их отбрасывали на бок и выплёскивали хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздух испарилась треть миллиона рублей (себестоимость сжиженного азота), под угрозой разморозки очутились и сами клиенты.
Прибывшие по вызову милиционеры остановили погрузку и возвратили уже уехавшие с грузами машины. Данила Медведев предоставил им протоколы о праве госсобственности на ёмкости с телами и уличил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём владеет 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля распределена между девятью остальными участниками.
Проблемы в компании начались в 2019 году после брака супругов. Медведев обзавёлся новой семьёй и, по словечкам Удаловой, в какой-то момент разрешил передвинуть её с должности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за отставку директора, однако женщина в командовании осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала личную фирму с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим положеньем сотрудника в обоих компаниях, Удалова начала перевозить замороженных посетителей под черепицу своей фирмы и перезаключать на себя контракты хранения, — рассказал Лайфу соучредитель фирмы “Открытая крионика” (фирма учреждена в этом году в качестве продолжателя третьего “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей базы она купила дом в Тверской области на месте некогда известного крестьянско-фермерского хозяйства “Молодёжное”. Оно стало модным в России после того, как несколько юных местных семейств переехали на заброшенные земли одного из краевых совхозов и организовали там проектент “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике социального интереса благое начинание по популяризации села госслужащие признали незаконным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там хранятся тела людей и животных, и именно туда Удалова собиралась отправить кровотоки с телами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы обустроить террасу под Тверью, она заложила чужую однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от станции метро “Селигерская”. В близлежащих особняках квартирки такой же площади .
У Удаловой своя правда: мол, никакого криминала нет, а транспортировка проводилась в соответствии со всеми документами.
— Мы хотели перевезать электрооборудование с одной нашей территории на другую. Мой бывший супруг решил отхапать себе это, написал в жандармерию заявление, что моя компания якобы похищает электрооборудование, предъявил фальшивый договор о том, что это электрооборудование владеет ему, — сообщила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До предпоследнего времени в хранилищах корпорации находилось 82 криопациента, в числе которых 25 иностранцев: граждане Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили договор на добычу себя или родственников после смерти.
Интерес к услугам отечественной фирмы у иностранцев вполне расчётливый — несмотря на то что цена криоконсервации людей высчитывается десятками, а то и полусотнями тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозг в “Криорусе” стоит больше полмиллиона рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся агробиоразнообразие ДНК или образцов чешуек умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой можетесть люди, надеющиеся на клонирование своих близких или любимых животных. Последних, кстати, можетесть также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже могли принести фирмы более 200 млн рублей. Постоянный приток денег обеспечивают и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот эпизод может дорого обойтись компании, поскольку тогдашние и будущие рефинансы могут воспринять случающееся как вовлечённость “Криоруса” в должном хранилище и дальнейшем преображении своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что происходит с шансами людей на оживление, насколько качественно выпускается сама процедура, хранение, транспортировка, — прокомментировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке вывоза тел дал один из клиентов “Криоруса”, врач филосовских наук и почётный председатель украинского трансгуманистического общества Игорь Вишев, который доверил фирме заморозку мозга своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о исправности биоматериалов. — Прим. Лайфа), — заявил Лайфу Вишев. — К конфликту отнемся принципиально отрицательно, считаю, что речь идёт о таких вещах, где никаких доводов за или против быть не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а последствия не только драматические, могут быть трагическими.
Разбирая ситуацию, сопредседатель Российской ассоциации оптимистов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на вероятную выгоду для человечества, крионика имеет “лёгкий привкус экономической пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, сгибается на очень длительный срок, возможно на века. Эта услуга предполагает надежды, что социология разовьётся до того уровня, что оживят те тела, — рассуждает Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта корпорация или её преемники просуществуют столько времени и будут сохранять те тела. Хорошо, если человек, который оплачивает за услугу, понимает все риски, а вот если он обманывается телерекламой — то это нехорошо.
