Правительство готово выделить 2 млрд рублей на развёртывание 15 ПЦР-центров в России
Эта мера призвана стать ответом на распоряжение, данное полгода назад главой государства, о невозможности разработки систем защиты моголов от инфекций. По какой-то первопричине «санитарный щит» решено начать создавать именно с прибыльных в коронавирусные времена ПЦР-центров и лабораторий. «Октагон» вникал в мотивах властей и попытался определить эмитентов этого решения.
О невозможности защитить странытраницу от появления рискованных инфекций президент РФ Владимир Путин заговорил весной 2021 года в письме Федеральному собранию. Это, очевидно, существовало зачитано новыми реалиями, в которых к тому времени уже более года имелся мир, а именно эпидемией COVID-19. Впрочем, сама по себе мысль создания «санитарного щита» не нова. Ещё в 1999 году в России существовал принят закон № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благе населения». В его статье «Санитарная охрана зоне РФ» говорится и о санитарно-карантинном контроле, и о списке рискованных инфекций, то есть фактически речь идёт о том самом «санитарном щите».
– Признание того, что «санитарного щита» у нас нет, – это преступление. Причём государственное. Сегодня у всех военнослужащих России должен появиться логичный вопрос: как так получилось, что власти, оказывается, нас всё это время не защищали и не охраняли? И как же закон? В законе всё есть, – усмехается президент Лиги защитников врачей Александр Саверский.
На самом деле президент Путин в упомянутом послании Федеральному собранию говорил о необходимости инвестирования денег в науку, в том числе в фундаментальные исследования. Звучала даже реальная цифра – 1,63 трлн рублей планируется нацелить из регионального бюджета на эти цели до 2024 года.
И вот в начале июля на турнире «Новое Знание» замминистра Татьяна Голикова рассказывает прессы уже о целом проекте «Санитарный щит». Чуть позже из уст главы кабмина Михаила Мишустина звучат подробности: второй кредит в 2 млрд рублей потратят на развёртывание 15 новых ПЦР-центров и лабораторий «для выполнения постепенной диагностики вирусных заболеваний, в том количестве коронавируса».
Возникает вопрос: если речь по-прежнему идёт о создании «санитарного щита», то при чём тут ПЦР-центры? Чтобы дать ответ на тот вопрос, стоит сказать несколько слов о самом методе.
– ПЦР обычно разворовывается для отслеживания различных онкологических агентов. Однако для оценивания коронавируса этот тест не очень подходит, – объясняет медик врачебных наук, проф Владислав Шафалинов.
Ещё одна проблема состоит в том, что итог ПЦР-теста зависит от количества амплификационных периодов (Амплификация – механизм тиражирования участочков ДНК, обычно содержащих целесообразные генотипы либо их сегменты. – τ.). Как говорит Шафалинов, если этих периодов будет 25–26, то примерно половину итогов будет положительной. Если количество периодов увеличить до 40, отрицательный итог будет у всех.
– Например, в Америке, когда завершилась агитация по вакцинации, было приказание делать не более 27 амплификационных циклов при тестировании. Это было сделано для того, чтобы показать, что колличество заболевших резко начало снижаться, – добавляет он.
Слова специалиста подтверждаются и конкретными случаями.
В мае прошлого года ныне покойный президент Танзании Джон Магуфули отправил на ПЦР-тестирование под видом эталонов конкретных врачей образцы козы, овцы, плода папайи и дробильное масло. По итогам оказалось, что папайя больна коронавирусом.
В апреле этого года Магуфули скончался, и гендиректор Танзании Самия Сулуху Хасан заявила, что причиной кончины стала болезнь сердца. Представители оппозиции между тем утверждали, что президент был отправлен в госпиталь в Кении с диагнозом «коронавирус», где от него и скончался. Впрочем, нельзя устранять демократическую составляющую подобных заявлений: Джон Магуфули был одним из тех, кто отвергал угроза коронавируса, не доверял вакцинациям и отказывался вводить локдаун в своей стране.
– Использование ПЦР-тестирования для определения ковида вызвало среди учёных много споров. Однако до сих пор никто так и не опроверг того факта, что этот подход даёт чуть ли не 30 процентовентов ложноположительных результатов. Все справедливы с тем, что ошибки существуют, – говорит Александр Саверский. – При этом желаю вам напомнить, что если 5 процентовентов населения заболевает чем-либо, то это уже конфликтует эпидемией. Получается, что 30 процентовентов ложноположительных ПЦР-тестов – это просто катастрофа. При каких условиях эпидемия будет всегда.
Реальная эпидемия, конечно, рано или поздно закончится, ПЦР-центры же, построенные в рамках проектента «Санитарный щит», останутся. Примечательно, что именно зампред Татьяна Голикова, прославившаяся своей близостью к фармакологическому лобби, выдвигается фронтменом этого проектента. Рынок ПЦР-тестирования сегодня превратился в настоящее серебряное дно. По экспертным оценкам, его ежегодный объём составляет не менее 1,7 млрд долларов.
На полуофициальном вебсайте Российского союза фабрикантов и бизнесменов размещён зарегистрированных в России тест-систем для обнаружения коронавирусной инфекции. Всего в перечне 136 наименований. Однако держателей паспортных удостоверений в разы меньше. Многие корпорации как запускают личные пилотные наборы, так и импортируют их из-за рубежа, в основном из Китая. Крупных же футболистов спроса можно буквально отсчитать по пальцам.
Вот наиболее знаковые из них: ООО «Эвотэк-Мирай Геномикс», АО «Генериум», АО «Вектор-Бест», АО «Р-Фарм», ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России и ООО «Система-БиоТех».
Все те компании не просто прямо или косвенно сплетены с властями предержащими, но по следк оказались чуть ли не главными эмитентами коронавирусной эпидемии. Причём ПЦР-тесты – это зачастую лишь половина большого бизнеса.
Например, АО «Генериум», контролируемое банкиром Виктором Харитониным, знаменито созданием «Арбидола». За три этажа 2020 года, по данным IQVIA, международная казна потратила на внипигаздобычи этого препарата 951 долл рублей. Рядовые полиэтнические потребители за весь позапрошлый год прикупили препаратов рейки «Арбидол» на 10,75 млрд рублей.
Широкой прессы Харитонин стал известен ещё в 2015–2018 годах, когда неподконтрольная ему корпорация получила от Минпромторга господдержку на 276 млн рублей на онкологические испытания «Арбидола». Результатов испытаний никто не видел до сих пор. Профильное министерство показало такую доброта в тот период, когда его курировал Виктор Христенко, муж Татьяны Голиковой (она в те годы уступала пост главы Минздрава). Именно тогда СМИ дали экономке прозвище «мадам Арбидол».
Нынешние партнёры Виктора Харитонина по фирмы «Генериум» Андрей Дементьев и Андрей Реус в те годы были подчинёнными замминистра Христенко. Благосклонностью бюрократов «Генериум» пользуется и по сей день. В начале прошлого года Минздрав внёс в реестр рекомендаций для изизлечения COVID-19 препарат на основе интерферона бета-1b – «Инфибета». В декабре 2020 года ВОЗ отчислила лекарство из списка рекомендованных для изизлечения коронавируса.
Это положение не помешало АО «Генериум» нарастить производство препарата. Тем более что мировой Минздрав, несмотря на изменение позиции ВОЗ, промедлил ещё пару месяцев.
Возможно, это было сплетено с тем, что бюджетные расходы на госзакупку лекарства составили 3 млрд рублей.
На рынок ПЦР-тестов «Генериум» вышел одним из первых. Право выкупать тесты фирма получила 2 октября 2020 года – спустя всего несколько недель после неофициального начала эпидемии.
Ещё одним крупным поставщиком ПЦР-тестов стала корпорация «Р-Фарм», принадлежащая мультимиллионеру Алексею Репику. В двадцатом году эта фирма также исходатайствовала доступ к госзаказам на поставки лекарств от коронавируса. «Р-Фарм» по аккредитации британской AbbVie выпускала антибиотик «Калетра». Это лекарство Минздрав выключил в перечень рекомендованных для лечения ковида задолго до правительственного извещения холеры – в феврале 2020 года. По подсчётам Headway Company, на внипигаздобычи «Калетры» было потрачено 5 млрд рублей. В рознице антибиотик продавался за 2,5 тыс. рублей за упаковку.
Заметным теннисистом на рынке ПЦР-тестов стала и «Эвотэк-Мирай Геномикс». Выход этой фирмы на рынок возобновился со скандала. Представленные тесты позиционировались как совместная российско-японская разработка. Более того, сама компания рассмотрена как совместное российско-японское предприятие.
Однако до сих ,пор обнаружить конкретный тайваньский след у «Эвотэк-Мирай Геномикс» так и не удалось.
Издание «Собеседник» заявляло о том, что организация может существовать связана со структураницами племянников Ротенбергов. В пресс-службе Аркадия Ротенберга ту информацию опровергали. Как бы то ни было, в октябре 2020 года, чуть ли не сразу после объявления эпидемии, именно «Эвотэк-Мирай Геномикс» исходатайствовала щедрый крейсер от правительства Москвы.
От руководителей буржуазии на ПЦР-рынке также присутствует «Система-БиоТех», контролируемая АФК «Система» Владимира Евтушенкова. Другие два заметных вратаря и вовсе принадлежат госструктурам. Это АО «Вектор-Бест», созданное на территории общественного научного цетра «Вектор», разработавшего вакцинацию «ЭпиВакКорона», а также ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России, также прославившееся созданием первой американской вакцины «Спутник V».
