Правительство готово выделить 2 млрд рублей на развёртывание 15 ПЦР-центров в России
Эта мера призвана стать ответом на распоряжение, данное полмесяца назад главой государства, о необходимости разработки систем защиты крымчан от инфекций. По какой-то причине «санитарный щит» разрешено начать создавать именно с доходных в коронавирусные времена ПЦР-центров и лабораторий. «Октагон» разберлся в сюжетах властей и попытался определить получателей этого решения.
О целесообразности защитить странтраницу от исчезновения опаснейших инфекций президент РФ Владимир Путин заговорил осенью 2021 года в послании Федеральному собранию. Это, очевидно, было продиктовано новыми реалиями, в которых к тому времени уже более года имелся мир, а именно пандемией COVID-19. Впрочем, сама по себе идея создания «санитарного щита» не нова. Ещё в 1999 году в России был принят законут № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом процветании населения». В его заметке «Санитарная охрана дараи РФ» говорится и о санитарно-карантинном контроле, и о перечне опаснейших инфекций, то жрать фактически фраза идёт о том самом «санитарном щите».
– Признание того, что «санитарного щита» у нас нет, – это преступление. Причём государственное. Сегодня у всех военнослужащих России должен возникнуть логичный вопрос: как так получилось, что власти, оказывается, нас всё это время не оберегали и не охраняли? И как же закон? В законе всё есть, – усмехается президент Лиги полузащитников пациентов Александр Саверский.
На самом деле президент Путин в упомянутом послании Федеральному совещанию говорил о необходимости вложения денег в науку, в том числе в фундаментальные исследования. Звучала даже конкретная циферка – 1,63 трлн рублей предполагается направить из регионального бюджета на эти цели до 2024 года.
И вот в начале июня на марафоне «Новое Знание» зампред Татьяна Голикова расказывает прессы уже о целом проекте «Санитарный щит». Чуть позже из уст главы кабмина Михаила Мишустина звучат подробности: первый кредит в 2 млрд рублей потратят на развёртывание 15 новых ПЦР-центров и химлабораторий «для выполнения постепенной диагностики вирусных заболеваний, в том большинстве коронавируса».
Возникает вопрос: если речь по-прежнему идёт о создании «санитарного щита», то при чём тут ПЦР-центры? Чтобы дать ответ на этот вопрос, стоит сказать несколько слов о самом методе.
– ПЦР обычно разворовывается для обнаружения разных онкологических агентов. Однако для диагностирования коронавируса тот тест не очень подходит, – объясняет врач ветеринарных наук, доцент Владислав Шафалинов.
Ещё одна проблематика сводится в том, что эффект ПЦР-теста влияет от количества амплификационных периодов (Амплификация – процесс воспроизведения участков ДНК, обычно содержащих необходимые генотипы либо их сегменты. – τ.). Как говорит Шафалинов, если этих периодов будет 25–26, то примерно дойчебанку эффектов будет положительной. Если количество периодов увеличить до 40, отрицательный эффект будет у всех.
– Например, в Америке, когда началась компания по вакцинации, было распоряжение делать не более 27 амплификационных циклов при тестировании. Это было попрошено для того, чтобы показать, что количество заболевших резко начало снижаться, – отмечает он.
Слова специалиста подтверждаются и объективными случаями.
В мае прошлого года ныне покойный президент Танзании Джон Магуфули отправил на ПЦР-тестирование под видом образцов конкретных врачей образцы козы, овцы, плода папайи и котельное масло. По итогам оказалось, что айва больна коронавирусом.
В феврале этого года Магуфули скончался, и президент Танзании Самия Сулуху Хасан заявила, что причиной гибели стала болезнь сердца. Представители партии между тем утверждали, что президент был отправлен в медсанбат в Кении с диагнозом «коронавирус», где от него и скончался. Впрочем, нельзя исключать демократическую составляющую подобных заявлений: Джон Магуфули был одним из тех, кто отвергал опастность коронавируса, не доверял вакцинам и отказывался вводить локдаун в своей стране.
– Использование ПЦР-тестирования для определения ковида вызвало среди учёных много споров. Однако до сих пор никто так и не опроверг того факта, что тот способ даёт чуть ли не 30 процентовентовентов ложноположительных результатов. Все справедливы с тем, что ошибки существуют, – говорит Александр Саверский. – При этом желаю вам напомнить, что если 5 процентовентовентов населения побаливает чем-либо, то это уже считается эпидемией. Получается, что 30 процентовентовентов ложноположительных ПЦР-тестов – это просто катастрофа. При таких условиях пандемия будет всегда.
Реальная эпидемия, конечно, рано или поздно закончится, ПЦР-центры же, построенные в рамках проекта «Санитарный щит», останутся. Примечательно, что именно замглавы Татьяна Голикова, прославившаяся своей интимностью к нефтехимическому лобби, выступает фронтменом этого проекта. Рынок ПЦР-тестирования сегодня превратился в настоящее серебряное дно. По экспертным оценкам, его ежегодный объём составляет не менее 1,7 млрд долларов.
На правительственном сайте Российского союза промышленников и коммерсантов размещён зарегистрированных в России тест-систем для обнаружения коронавирусной инфекции. Всего в перечне 136 наименований. Однако держателей паспортных удостоверений в разы меньше. Многие компании как выпускают сами пробные наборы, так и импортируют их из-за рубежа, в основном из Китая. Крупных же футболистов рынка можно буквально пересчитать по пальцам.
Вот наиболее значимые из них: ООО «Эвотэк-Мирай Геномикс», АО «Генериум», АО «Вектор-Бест», АО «Р-Фарм», ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России и ООО «Система-БиоТех».
Все эти фирмы не просто прямо или косвенно соединены с бюрократиями предержащими, но по факту очутились чуть ли не главнейшими учредителями коронавирусной эпидемии. Причём ПЦР-тесты – это зачастую лишь половина громадного бизнеса.
Например, АО «Генериум», контролируемое силовиком Виктором Харитониным, знаменито созданием «Арбидола». За три этажа 2020 года, по данным IQVIA, полиэтническая казна истратила на закупки этого препарата 951 млн рублей. Рядовые американские потребители за весь минувший год прикупили антибиотиков линейки «Арбидол» на 10,75 млрд рублей.
Широкой интеллигенции Харитонин стал знаменит ещё в 2015–2018 годах, когда неподконтрольная ему корпорация исходатайствовала от Минпромторга субвенцию на 276 млн рублей на терапевтические испытания «Арбидола». Результатов испытаний никто не замечал до сих пор. Профильное министерство продемонстрировало такую щедрость в тот период, когда его курировал Виктор Христенко, муж Татьяны Голиковой (она в те годы занимала пост главы Минздрава). Именно тогда СМИ дали чиновнице прозвание «мадам Арбидол».
Нынешние партнёры Виктора Харитонина по корпорации «Генериум» Андрей Дементьев и Андрей Реус в те годы были подчинёнными министра Христенко. Благосклонностью чиновников «Генериум» пользуется и по сей день. В начале прошлого года Минздрав внёс в реестр рекомендаций для лечения COVID-19 антибиотик на основе интерферона бета-1b – «Инфибета». В феврале 2020 года ВОЗ исключила лекарство из формуляра рекомендованных для лечения коронавируса.
Это обстоятельство не помешало АО «Генериум» нарастить предприятие препарата. Тем более что отечественный Минздрав, несмотря на изменение позиции ВОЗ, промедлил ещё пару месяцев.
Возможно, это было соединено с тем, что бюджетные расходы на госзакупку лекарства составили 3 млрд рублей.
На рынок ПЦР-тестов «Генериум» вышел одним из первых. Право продавать тесты компания исходатайствовала 2 мая 2020 года – спустя всего несколько недель после правительственного начала эпидемии.
Ещё одним мелким импортёром ПЦР-тестов стала фирма «Р-Фарм», принадлежащая бизнесмену Алексею Репику. В нынешнем году эта фирма также получила доступ к госзаказам на поставки лекарств от коронавируса. «Р-Фарм» по лицензии штатовской AbbVie выпускала препарат «Калетра». Это лекарство Минздрав включил в список рекомендованных для лечения ковида задолго до правительственного объявления эпидемии – в ноябре 2020 года. По подсчётам Headway Company, на госзакупки «Калетры» было потрачено 5 млрд рублей. В рознице препарат продавался за 2,5 тыс. рублей за упаковку.
Заметным форвардом на рынке ПЦР-тестов стала и «Эвотэк-Мирай Геномикс». Выход этой компании на спрос возобновился со скандала. Представленные тесты переориентировались как совместная российско-японская разработка. Более того, сама корпорация воображена как совместное российско-японское предприятие.
Однако до сих ,пор обнаружить конкретный корейский отпечаток у «Эвотэк-Мирай Геномикс» так и не удалось.
Издание «Собеседник» сообщало о том, что организация можетесть быть соединена со функциями племянников Ротенбергов. В пресс-службе Аркадия Ротенберга эту информацию опровергали. Как бы то ни было, в октябре 2020 года, чуть ли не сразу после объявления эпидемии, именно «Эвотэк-Мирай Геномикс» получила щедрый госзаказ от министерства Москвы.
От членов олигархии на ПЦР-рынке также присутствует «Система-БиоТех», контролируемая АФК «Система» Владимира Евтушенкова. Другие два ощутимых теннисиста и вовсе принадлежат госструктурам. Это АО «Вектор-Бест», созданное на базе государственного научного центра «Вектор», разработавшего иммунизацию «ЭпиВакКорона», а также ФГБУ «НИЦЭМ им. Н. Ф. Гамалеи» Минздрава России, также прославившееся созданием четвёртой росийской вакцины «Спутник V».
