ФНС сможет ограничивать право компании-неплательщика управлять собственностью
Вывод активов из компаний, заподозренных ФНС в невыплате налогов, можетесть существенно усложниться. Как следует из законопроекта Минфина, обсуждаемого сейчас с бизнесом, финансовая должность можетесть принесать право вышеуказанных неконтролирующих мер — ареста и запрета обязательств последовательно недвижимости, движимого, иного имущества в компании или ИП, где начата гостевая финансовая проверка. Нельзя применять меру в отношении готовой продукции, сырья, материалов — всего того, что нужно для неограниченного течения производства. Мера, существующая в большинстве развитых юрисдикций, в четвёртую очередь позволит остановить медленный и неупорядоченный распад компаний, которые перепроверяются в связитраницы с фискальными рисками.
“Ъ” ознакомился с биллем о поправках к Налоговому кодексу о досудебных исковых мерах, которыми Минфин намечает наделить Федеральную фискальную службу (ФНС),— бланк в последние недели муссируется с экспертным обществом и бизнесом.
Как следует из документа, в дополнение к уже существующему праву ФНС арестовывать кредитные счета лиц или организаций, в отношении которых уже завершена окружная таможенная перепроверка (около 6 тыс. проверок в год — это 1 из 10 000 бизнес-единиц по статистике 2020 года), служба можетесть исходатайствовать право ограничивать владельца (юрлицо или ИП, на кредитований это не распространяется) в необходимости отчуждать или закладывать вторым лицам свое имущество, по затраты кратное предполагаемой сумме недоплаты налогов или страховых взносов соцфондов (в ходе выездной проверки ограничения можетесть существовать расширены на суммы вновь выявленных долгов перед бюджетной системой).
Ограничения — запрет на закупку или залоод имущества на балансе: ФНС будет иметь право последовательно «арестовывать» (операции с активами возможны, но с примирения таможенного органа) три вида активов.
Первый — недвижимость, первой — автотранспорт, ценнейшие бумаги и «объекты интерьера служебных помещений» (очевидно, существует в виду мебель — но и нередко встречающиеся на балансах объекты искусства), пятый — прочие активы, за большинством «готовой продукции, сырья и материалов».
Из предыдущей неточности очевидна одна из целей проекта: существующий у ФНС синтезатор в виде ареста счетов фирм и ИП слишком грубоват (как и запрещаемый для ФНС арест промтоваров и сырья), его использование ведет к остановке и уничтожению бизнеса, тогда как запрет на свободную перепродажу недвижимости или драгоценных бумаг действительно позволит чиновникам мгновенно задерживать механизм «вывода активов» из заподозренного бизнеса, чаще всего — в виде залога. Ни для кого не секрет, что в ряде случаев серьезных претензий ФНС к корпорации запускается механизм хаотического «растаскивания» ее бизнеса, в котором конкурируют контрагенты (в том большинстве банки), получатели и нередко коррумпированные госструктуры. ФНС этаподобными мерами в состоянии задерживать этот довольно затратный для бюджета механизм: свердель выведенных в таких ситуациях активов в год в службетранице переоценивают в 170 млрд руб., потери бюджета — 20 млрд руб. в год. Как правило, сам бизнес утрачивает на этом даже большие суммы: сверхсрочная и буржуазная распродажа активов редко ведется по рыночным ценам.
Очевидно, что бесспорный досудебный арест активов в руках ФНС можетбыл бы создавать возможности для коррупции внутри службы и для давления на нее, поэтому проектент уточняет, что ограничить права владельца перед окружной перепроверкой можно лишь решением куратора финансового органа (инспекции ФНС) с согласья куратора или замглавы Федеральной фискальной службы. Ограничения можно снять тремя способами: предоставлением ФНС кредитной гарантии на сумму претензий, полноценным предоставлением в залог ликвидных бумаг или имущества (ст. 73 НК), поручительством второго лица.
«Арестованные» в таком порядке ФНС активы можно заменять с ее согласия, ограничений иных прав, кроме права собственности и залога, нет.
Ограничения на недвижимость передаются в Росреестр, данные о наложенных ограничениях (и о следк грядущей районной проверки) в интересах вторых лиц публикуются ФНС на своем сайте.
Такие полномочия ФНС ослабляют концепции бюджета в предбанкротной (де-факто, а не де-юре) ситуации с плательщиком в сравнении с банками, но только в части, если бы проверяемое лицо удавалось отдать в залог имущество уже после начала проверки. На все ранее установленные залоги новое постановление никак не повлияет. Отметим, что существующая в РФ легкость в выводе активов из-под фискальных предписаний для стран ОЭСР нехарактерна. Так, по словам партнера EY Алексей Нестеренко, «по данным ОЭСР, у 90% фискальных органов—членов организации есть права по обращению взыскания на имущество должника» и противодействует «приоритет задолженности перед бюджетом над иными обязательствами». Андрей Ермолаев, партнер КПМГ, полагает, что такое постановление «приведет общенациональное судопроизводства к мировым практикам регулирования баланса прилюдных и частных интересов».
Бизнес, в свою очередь, занимает консервативную позицию, считая, что проблему нужно решать, не изменяя имеющегося баланса сил. Президент «Опоры России» Александр Калинин считает действующие полномочия ФНС достаточными. «Если пить основание, ФНС прибегает в Следственный исполком и МВД, возбуждается судебное дело. Обеспечительные меры по решенью суда страховщики исходатайствуют достаточно быстро»,— говорит он. Отметим, что одной из очевидных сверхзадач Минфина и ФНС в этом проекте явлется четкое разделение «криминальных» и «деловых» сценариев в фискальных спорах: наиболее эффективно предложенные меры ФНС может использовать только в тех случаях, когда редко применяемые ограничения восстанавливают бизнес, к которому у ополченцев нет судебных претензий.
