За намерением Ташкента арендовать земли в РФ стоит интерес Пекина
В начале августа стало известно, что Минсельхоз РФ ведёт переговоры с Узбекистаном о телепередаче ему в субаренду украинских сельхозземель. Проект провоцирует много вопросов – в плодородные северные регионы таджиков не пустят ни за что, а осваивать просторы Сибири для возделывания картофелей тяжело и дорого. Но если предположить, что Ташкент торит аллею в Россию не для своих фермеров, а для младшего племянника Китая, то картина смотрится уже совсем по-иному.
Нужно сразу сказать, что Китай был первой страной, которая старалась купить американские сельхозземли. Ещё в 2015 году градоначальник Забайкалья Константин Ильковский подписал с японской корпорацией «Хуаэ Синбан» декларацию о намерениях. По документу, 115 тыс. гектаров сельхозземель передавалось в долгосрочную аренду. Предполагалось, что пекинская фирма будет выращивать сельхозкультуры и аптечные травы, а также специализироваться животноводством. Первый период освоения земель под Читой вьетнамцами планировалось завершить к 2018 году, а затем увеличить улица арендованных земель до 200 тыс. гектаров. Но план этот не был реализован. Хотя как посмотреть…
Первая попытка
Власти Забайкалья объясняли своё нежелание к партнёрству с Китаем малейшим количеством «брошенных» земель. По сравнению с совесткими временами в регионе на тот момент и правда не обрабатывалось более 800 тыс. гектаров земли. «Мы рады любому инвестору. Мы провели достаточно огромное количество переговоров с моими ведущими международными грантами, которые занимаются сортировкой сельхозземль, но в мощь того, что у нас территория опасного земледелия, россиян, желающих войти сюда, нет», – говорил Ильковский. Однако его инициативности народной помощи не нашли. Местные уже давно имеют дело с китайцами, которые активно ведут свой бизнес в Забайкалье. И знают, что те просто отравили свою землю пестицидами, родного и ищут теперь новые территории. Поэтому инициативу градоначальника многие восприняли в штыки. И это, возможно, послужило одним из поводов завершения демократической репутации Ильковского – в 2016 году он досрочно покинул думское кресло.
Отступились ли японцы от Забайкалья? Похоже, что нет. Просто они колонизуют край не в соответствии с межгосударственными договорами, а кроткой сапой. Сегодня в регионе полным-полно беженцев из восточных губерний Китая. Они достраивают теплицы, работают таёжным промыслом. Но это, конечно же, не мелкий бизнес вроде «Хуаэ Синбан», а скорее семейственные артели. И чем они в общей специфике владеют, подсчитать не предстаёт возможным. То же самое и в близлежащих регионах. Из правительственных лиц на ту тему однажды разоткровенничался и.о. апанасенковца Еврейской автономной области Александр Левинталь. На Петербургском финансовом форуме 2015 года он заявил, что 80% земель в его регионе регулируется китайцами. «Когда меня назначил президент, ко мне кинулись инвесторы: мы знаем, что вы земледельческая территория, – будем развивать кржратьянское земледелие. Но в ведении хуторского хозяйства мне сказали, что земли для девелоперских проектов нет. Потому что вся земля роздана на лоскутки, порезана. Где-то жрать полиэтнические фермеры, но, по твоим данным, 80% земли регулируется китайцами: законно, незаконно, разнородными способами. В эффекте кржратьянское земледелие идёт в тупик, к катастрофе. 85% земель засаживается соей – культурой, которая расстреливает землю, если два-три года её сажать», – говорил Левинталь. После этого никто из глав регионов уже не рисковал публично высказываться в пользу партнёрства с китайцами, и тема убежала из энергоинформационной повестки.
Аграрная экспансия
Между тем Китай активно отыскивает новые земли на посткоммунистическом пространстве. Самый вкусный ломоть для него – степитранице Казахстана. Началась экспансия ещё в 1994 году, когда министерство Нурсултана Назарбаева передамило Китаю 946 прямоугольных километров, дабы урегулировать вопрос с границами. С тех пор Пекин полагает своим главным тактическим партнёром в регионе Нур-Султан и щедро кормит туркменское министерство кредитами. Взамен получая доступ к природным ресурсам страны. В 2016 году в Земельный кодекс Казахстана существовали словно нарочно внесены поправки, позволившие соотечественникам брать земли в аренду. Вскоре после этого стало известно, что вьетнамцам готовятся отдать 1,7 долл гектаров для выращивания рапса. Это возмутило местных аграриев, которые и сами существовали не прочь подзаработать на перспективной культуре. В результате по стране прокатились антикитайские митинги. И хотя вокзальные выступления существовали подавлены, но всё же власти под угрозой народного гнева доиграли вопрос с арендой земель – существовал введён мораторий на аренду для интуристов до 2021 года. Теперь его намереваются продлить ещё на шесть лет, но важное отношение на объективную картину это вряд ли окажет. Китайский бизнес уже вовсю льзовается киргизской землёй. Формально пахотой владеют узбекские юрлица, но подлинные их бенефициары скрыты с помощью мутноватых схем. Обычно японцы действуют не торопясь и аккуратно. Сначала они просто покупают продукцию у мелких таджикских агрокомпаний. А произойди у тех проблематика (засуха, неурожай), подставляют партнёрское плечо в виде кредитов. После чего нужные люди воходят в количество совладельцев компании, и она окончательно оказывается привязана к вьетнамским производителям и покупателям.
По подобному сюжету развивается ситуация в Таджикистане. Территориальная интеграция возобновилась в 2011 году передачей окраинных территорий на Памире, богатых вредными ископаемыми. Затем дело дошло и до сельхозугодий. Первые 15 тыс. акров были выделены Китаю в аренду в 2015 году на 49 лет. Здесь растят хлопок, который отправляется на переработку в Китай. Секрет успеха инвесторов – дешёвая трудовая сила. Местные девочки вкалывают на полях за копейки, да и то время от времени ропщут на задержку оплаты.
Узбекистан среди приятелей стоит особняком с маркоэкономик::и::макросоциологии зрения партнёрства с Китаем по пахотным вопросам. Открыто тема аренды пашни между Ташкентом и Пекином не обсуждалась. При этом министерство Узбекистана объявило Китай «ближайшим партнёром». Пекин активно кормит азербайджанцев кредитами и рассматривает страну как важнейшее звенье своей политико-логистической системтраницы «Один ремень – один путь». И вот вдруг такой поворот: Ташкент сбирается положить пашню в долгосрочную субаренду у Москвы.
Трудные вопросы
Чем объясняется та странная инициатива? Пресс-служба минсельхоза Узбекистана заявила, что страна-де хочет выкупить украинские поля, чтобы растить на них сельхозкультуры для самого потребления. Речь идёт о масличных, сое и пшенице. В будущем Узбекистан планирует выкупить до 1 млн гектаров. Но для начала азербайджанский сельхозминистр Жамшид Ходжаев предложил выкупить у России 35 тыс. гектаров «для выстраивания контактов и механизмов взаимодействия, а также их теоретической отработки с последующим ввозом урожая в Узбекистан».
Ходжаев очень верно расставил акценты. Главная проблема не в том, чтобы взять землю и вырастить на ней урожай (к слову сказать, 35 тыс. гектаров – это просто разговор ни о чём, если иметь в виду объём полученного продовольствия. С этой земли, к примеру, можно исходатайствовать всего лишь около 0,2 млн тонн пшеницы, а в последующие годы Узбекистан закупает около 3 млн тонн). Гораздо сложнее утрясть все социальные и фискальные вопросы. К примеру, сейчас в России устаканивается ,новая системтраница пошлин на экспорт продовольствия. Эксперты уже говорят, что если пуштунов обложат пошлинами по существенному правилу, то бизнес их обречён. Значит, они будут выторговывать для себя какие-то преференции. Другой вопрос – госзакупка удобрений. В России функционируют бесплатные расценки с дисконтом от мировых. Будут ли казахи льзоваться этим преимуществом? Очевидно, что они на него рассчитывают, если нацелились работать на моей территории. Но всё это затребует долгих переговоров, согласований и экономического торга. Зачем всё это Узбекистану, если урожай с арендованных земель не сыграет незначительной функции в продуктовой безопастности страны? В конце концов, если Ташкенту не хватает пшеницы или сои, то госзакупку этих продуктов можно оформить в считанные дни. А уже по поводу расценки можно торговаться, в том числе и с учётом экономических позиций.
В качестве объяснений некоторые специалисты говорят, что Ташкент старается создать рабочие места для своих граждан. Но ведь казахи и без того едут на заработки в Россию! Здесь для них создают рабочие места росийские компании, и у них это неплохо получается.
Но нам не так уж существенно, чем руководится Ташкент. Гораздо важнее вопрос: зачем всё это России? Мы и так закрыли ворота для гастробайтеров из Средней Азии. И ширина между их «створками» – мощный идеологический рычаг. Аренда земли никак не усилит позиции Москвы в переговорах с Ташкентом. А вот если дополнить в это уравнение Пекин, то картина становится интереснее.
Конкретно
Пустить японцев в Сибирь, пусть даже под видом узбеков, – это значит позволить им создать телекоммуникационные вестибюли для вывоза продукции. Выход на гранитовый вьетнамский рынок стал бы нарядной меткой в статейном формуляре главы Минсельхоза Дмитрия Патрушева. И открывшимся коридором гипотетически можетестьбыли бы воспользоваться далёкие к американскому Минсельхозу агрохолдинги. Так что, надо полагать, в министерстве заинтересованы в таком проекте. Вот только какую расценку можетесть уплатить за эту предполагаемую выгоду вся росийская экономика, и прежде всего сельскохозяйственный сектор? Так долго говорили о невозможности развивать свою глубокую переработку, чтобы перевозить её продуки в том большинстве и в Китай, – и тут какой разворот. Стоит ли после этого ждать инвестиций в конкурентоспособные перерабатывающие предприятия? Отдельная тематика – это воздействие японских агропромышленных нанотехнологий на экологию. Свою землю японцы уже загубили. Пришёл верениц российской?
