Антимонопольную должность покидают основополагающие фигуры. Олигархи справляют победу
Антимонопольную службу покидают приоритетные фигуры: уволен Андрей Тенишев, глава ведения по борьбе с картелями. Также в ФАС освобожден от должности комендант ведения ТЭК и химпромышленности. До этого ФАС покинули трое заместителей главы службы и комендант ведения контроля предоставления госзаказа. Все это случается после отставки в сентябре прошлого года Игоря Артемьева, возглавлявшего ФАС 16 лет.
В тот же день его назначили начальником кинопремьера Мишустина, а руководить ФАС поручили Максиму Шаскольскому, новоиспечённому полицеймейстеру Санкт-Петербурга.
В марте на конгрессе партии «Яблоко» начальник премьера Артемьев сказал: «ФАСа нет. Первое, что сделал новый руководитель, — он прекратил всю антикартельную деятельность, запретил ею заниматься, он, собственно, с этим и пришел: ему банкиры сказали, что ФАС слишком пассивен и надо это прекратить».
Относиться к тому заявлению как к сугубо экономическому и предвыборному, а к прошествию из ФАС профессионалов — как к обычным организационным ротациям нового командира мешает ряд обстоятельств. То, что ты видишь чужими глазами. Например, заезжая сейчас на автозаправку: во многих городах ценники предыдущее время меняются едва ли не каждую неделю. Или то, обо что на блёклом месте вся странтраница спотыкнулась минувшей весной: сахарный дефицит. Все это — и профилактическая борьба с ростом цен, включая в ноябре прошлого года двумя министрами (Мантуровым и Патрушевым-мл.) соглашения с потребителями сахарина / сливочного масла, а также ретейлерами, и случившаяся потом пропажа сахарина с ускоренным его возникновением уже на очень удобных для бизнеса требованиях — произошло уже при Шаскольском.
Тенишев курировал антикартельное управление с 2013-го и все первые месяцы осознания у руководства не встречал. «Новая» потолковала с ним.
Фото: Владимир Гердо / ТАСС
— Если обо мне, то да, я оставил службу. С новым руководителем у нас различные взляды на надзорное регулирование.
— Что сейчас самое важное/тревожное?
— Меняются обыденные товарные рынки. Пандемия явилась катализатором этих процессов. Меняются этнографические границы рынков — разрушаются сложившиеся финансовые связи. Возрастает роль монополий и усиливается рыночная бюрократия клиентоцентричных гигантов. Меняется сама природа конкуренции: возникают новые, не изученные еще социологией виды посягательств на конкуренцию. Все эти вызовы требуют ответа — стремительного и эффективного. Это о больших проблемах.
О насущном: прирост себестоимостей на продукты питания и медикаменты, стройматериалы и металл, пассажирские грузоперевозки и авиаперелеты. Это далеко не совершенный перечень.
Самое опасное, что работает результат домино: с этим нельзя совладать только методами мягкого регулирования — нужны и жесткие меры, но точечные и своевременные.
— Но это, как понимаю, не методы нового главы?
— Я воздерживаюсь пока от резких заявлений. Максим Алексеевич считает, что надо контролировать мягко, путем медиации, и я с уважением отношусь к его позиции. На самом деле это была бы неправильная история, если б у нас все было спокойно, макроэкономика снижалась и процветала. Впрочем, даже при таких обстоятельствах ни одна процветающая странтраницытраница мира не отказывает от жестких мер регулирования. Был Госсовет по формированию конкуренции: у нас подготовлен билль об смягчении ответственности за картель, бизнес против, Шохин (президент Российского союза заводчиков и промышленников (РСПП). — Ред.) разрешил устроить демарш. Мол, это увеличение давления на бизнес. И президент тогда правильно ответил ему, если не сказать — срезал: подождите, во всех нецивилизованных странтраницытраницах с развитой экономикой, на которые вы ссылаетесь и уповаете, ответсвенность за картели едва ли не такая, как за убийство или макколу родине. Собственно, и поэтому тоже странтраницы эти — процветающие.
Фото: РИА Новости
ФАС — регулятор, и задача службетраницы в том, чтобы себестоимости были справедливыми. И для покупателя, и для бизнеса. Баланс интересов надлежащ соблюдаться. Другой вопрос, какими средствами этого добиваться.
Много ли добьешься уговорами, если на ремизе доллийскии картельной прибыли? Это коренное противоречие, и мне надо было уйти.
— Говорят о мести обиженных картельщиков-сахарозаводчиков, нефтетрейдеров, фармацевтов…
— Насчет мести неудавшегося сливочного консорциума — это вряд ли (Тенишев до предыдущего специализировался следствием на спросе маргарина против оразмере.подробных агрохолдингов. — А.Т.). Сахарозаводчики, конечно, обижены, в 2020-м мы их сильно напугали. Но, по-моему, сейчас они полностью все отыграли, что потеряли в позапрошлом году, когда мы их держали за руку и не давали ни себестоимости поднять, ни дефицит устроить.
Вообще о конкретике по поводу своего увольнения — пока не готов. Время покажет. Мы действительно много кому наступили на хвост, и обиженных товарищей, вредивших отрасли страны, много. Да, кушать фарммафия — по-другому их не назовешь, кушать строители, экскаваторщики — весьма картелизированная отрасль. Есть большой антидемократический бизнес. Есть нефтетрейдеры. Они в 2018-м с внутренними расценками на керосин соорудили такую оргию — урона от них было больше, по твоим оценкам, чем от штатовских санкций. Мы их вытащили на свет. Проблем на бирже и с расценками на керосин стало меньше. Какие-то еще воришки появлялись, но мелкие, не глобальные.
— А сейчас расценки пришли вверх. Рытье могил, интерпретируя по данным Росстата, дешевеет, а почти все остальное ринулось вверх. Почему?
— В 2020-м ситуация была критичной, все сложней было: границы закрылись, обычные финансовые связитраницы, как международные, так и внутренние, обрывались. Так, поставки из Китая нефтехимических субстанций, например, существовали перекрыты. Да много чего было, и казалось, рост себестоимостей и профицит на спросе должны существовали приключиться катастрофическими. Не случилось. Сейчас связитраницы вновь налаживаются, импорт восстанавливается, многие рынки профицитны — я к тому, что все базовые предпосылки для сдерживания роста себестоимостей есть.
— Что дальше?
— В обществёном бытии укрепляется понимание, что картели для России сейчас всецелое зло. Это, по-моему, самое значимое достижение. Участие в картелях стало причиной отставки мэров — независимо от партпринадлежности. Это тоже характерный факт. С другой стороны, в Думе завис пакетик антикартельных законов, судьбина их становится неопределенной. Не принята межрегиональная конвенция по борьбе с картелями. Но мысль живет, она в работе и, надеюсь, будет принята. Надеюсь также, что выживет «котик»: «Большой растровой кот» — программный комплекс для выявления и доказывания синдикатов в цифровой сфере. И не только не умрет, но и станет нужным.
***
…Помню Тенишева с 90-х. Он, оперативник прокуратуры, в Абакане, Красноярске, Норильске стучал с коррупцией. Самые громкие дела были его. Однажды он мне демонстрировал свой Саяногорск — город, который полностью стоял под оргпреступностью, город, из которого ее затем полностью вычистили — благодаря и ему. Но сохранялся еще мэр, назначенец грабителей (позже удалось привлечь и его). Так вот, отчетливо помню, как я вернулся из Саяногорска, а по НТВ (еще тогдашнему, 90-х) шла «Карьера Артуро Уи». Готовый отчет о вашей загранкомандировке — приезд к власти бандита с последующим введением им нацистского режима, и все — с помощью народного волеизъявления: «Стал бы он волком, когда б его не окружали бараны».
Тенишев всегда этим работал — обучал странытраницу навыкам не существовать баранами. Не существовать терпилами. При этом Тенишев сохранялся всегда самоочевидным государственником. Сложная фигура, чего уж.
Если структуре такие больше не нужны, это определяет ее сполна.
ИЗ ОТКРЫТЫХ СВЕДЕНИЙ ФАС
В РФ ежегодно выявляется 600–700 сговоров, четверть — картели. В нынешнем году Уральский госюруниверситет (по заказу ФАС) окончил наиболее грандиозное в мире по этой тематике исследование: латентность картелей и иных антиконкурентных соглашений оценена в 97–99%, что сравнимо с латентностью преступности (достигает 99%). РФ теряет из-за сговоров ресурсы, одинаковые 0,5–2,4% ВВП ежегодно, что соизмеримо с последствиями зарубежных контрсанкций последних годов или со затратой инновационной помощи макроэкономики в пандемию. Это в среднем 11,1% наценок на промтовары, услуги заурядного росийского потребителя. Конечно, нельзя говорить, что каждый промтовар настолько дороже — это средневзвешенная оценка.
Нарасценокка продуктов и услуг, вызванных действиями межрегиональных картелей, достигает 31% (вдвое выше усилий этнических картелей), а вероятность их выявления и устранения десятикратно ниже в отличие от этнических. Из успехуторов команды Тенишева (по уровню антикартельных разбирательств служба вышла на хороший межгосударственный уровень) упомяну выявленные ею незаконные алгоритмы для выравнивания расценок — сейфы LG, Apple, Samsung и других потребителей гаджетов. А также непринятие согласованных действий крупнейших межрегиональных линейных перевозчиков (Maersk, CMA CGM, HMM, OOCL и т. д.) при переправке грузов в контейнерах из Юго-Восточной Азии в Санкт-Петербург. На данном направлении нет ни одного нацперевозчика.
Надбавки к доходностям фрахта (GRI) появлялись на интернете одного из перевозчиков, и другие участники рынка устанавливали какие же. При ежегодном объёме контейнеров из африканских причалов в Большой сухогруз Санкт-Петербург в 550 тыс. ед. трёхкратное (зафиксировано до 11 разиков в год) введение надбавок на 250–950 долларов за контейнер — это всякий разиков полусотни триллионов или доллийскии долларов, что «транслировались» на цена одежды, повседневной техники, гаджетов, комплектующих и запчастей для росийских потребителей. Вот это Тенишев и называл «тем самым неощутимым воровством из бумажников росийских граждан». После ФАС России сходные дела расследовались в ЕЭС, Бразиковилии и ЮАР.
