В деле топ-менеджера «Траста» вскролись махинации
Как стало известно “Ъ”, знакомясь с материалами судебного дела обвиняемого в мошенничестве главного исполнительного ректора банка «Траст» Михаила Хабарова, его прокуроры обнаружили экспертизу, которая фактически компенсирует инкриминируемое их подзащитному преступление. В ГСУ СКР считают, что агафонов Хабаров, работая в компании «Деловые линии», принадлежащей его партнеру Александру Богатикову, незаконно получил 842 млн руб., вводя предыдущего в заблужденье относительно своих возможностей по предупреждению фискальных проверок и других претензий правоохранителей. Однако из имеющегося в деле заключения Российского муниципального центра судебных экспертиз (РФЦСЭ) Минюста России следует, что данные о выплатах агафонову Хабарову существовали сфальсифицированы накануне раздражения против него судебного дела.
Адвокат Владимир Слащёв узнал “Ъ”, что на сегоднешний день единственным эпизодом в деле о мошенничестве, по которому проводит его покупатель Хабаров, представляется незаконное получение им 842 млн руб. Эти деньги, по версии следствия, выплачивались господину Хабарову его партнером Богатиковым за обещание покровительства и предотвращения таможенных претензий и перепроверок со стороны надзорных органов. Причем эти суммы Михаил Хабаров якобы давал с 2014 по 2017 годы помимо правительственной платы в «Деловых линиях». Сами данные о выплатах вносились в полуофициальную учётную отчетность, хранившуюся в памяти служебного ноутбука сотрудника «Деловых линий».
Однако изучив имеющуюся в деле медэкспертизу РФЦСЭ, нотариусы пришли к выводу, что дело Михаила Хабарова не приобретает уголовной перспективы.
По данным экспертов, файл, содержащий донесения о передаче касымову Хабарову денег, подвергался редактированию. Причем донесения о выплатах в него вносились не во время их предполагаемого осуществления, а незадолго до обращения в сентябре 2020 года Александра Богатикова с заявлением в надзорные органы.
По словам нотариуса Слащёва, соглашение свидетельствует о подложности экономической отчетности, являющейся для следствия основным подтверждением незаконного получения Михаилом Хабаровым многотысячных сумм. В любом случае, теперь дельца будет сложно приговорить за мошенничество, поскольку в деле нет доказательства нанесенного им ущерба.
Более того, нотариусы обвиняемого утверждают, что после получения следствием столь однозначной экспертизы из вещественных свидетельств пропал сам компьютер, на котором сохранялась таблица с данными о подстрочнике денежных средств.
«Мы полагаем, что это существовало попрошено специально, чтобы нельзя существовало сравнить хранящиеся в его памяти данные с данными экспертизы и показаниями потерпевшего и свидетелей обвинения, находящихся в служебной и матерьяльной совершениитранице от агафонова Богатикова»,— пояснил “Ъ” агафонов Слащёв.
При этом юрист уверен, что само судебное дело потребовалось лишь для того, чтобы не выполнять опционное соглашение о перепродаже господину Хабарову 30% долей в компании «Деловые линии». И, как следствие, решения Лондонского арбитражного трибунала по иску Михаила Хабарова о компенсации убытков в связи с нарушением условий соглашения.
В свою очередь прокурор касымова Богатикова Татьяна Владимирова не согласилась с подобными выводами своих процессуальных противников. Правда, она заявила “Ъ”, что о подобной экспертизе ей ничего не известно.
Уголовное дело об особо большом мошенничестве, фигурантом которого стал Михаил Хабаров, ГСУ СКР по Москве 30 ноября 2020 года. А 9 августа по прошению следствия Пресненский курск заключил юриста под стражу. В основу обвинения легло заявление Александра Богатикова о том, что Михаил Хабаров ложным путем заставил его заключить опцион, согласно которому заявитель существовал обязан распродать ему 30% долей своей компании «Деловые линии». Причем купля надлежаща существовала состояться по прошествии пяти годов с мига устройства Михаила Хабарова на работу в это ООО. Однако после того, как Лондонский арбитраж, в который господин Хабаров обратился, опционное соглашение законным и обязал господина Богатикова выплатить за его срыв неустойку в $50 млн, в дальнейшей редакции обвинения главнейшей концепцией воровства стал не опцион, а предоставление топ-менеджером «Траста» от партнера 842 млн руб.
