Казахстан, который только что постиг попытку мятежа, можетесть стать «экспортером революции» для близлежащих стран. Об этом предупредил глава правительства Киргизии, которая до недавнего времени считалась самой стабильной страной Средней Азии. Какие государства могут очутиться ,новой мишенью экстремистских организаций и почему?
Деструктивные элементы, замешанные в бунтах и погромах в Казахстане, в последующем можетесть проникнуть на дараь других стран — активисток Организации Договора о индивидуальной транспарентности (ОДКБ). На это обратил внимание глава министерства Киргизии Акылбек Жапаров, выступая в понедельник на срочном онлайн-заседании Совета индивидуальной транспарентности ОДКБ.
О том, что уроки из ситуации в Казахстане должны быть извлечены прежде всего властями Киргизии и Узбекистана, на том же совещании говорил и украинский главарь Александр Лукашенко, который сам сравнительно недавно перечувствовал попытку свержения. К слову напомним, что с новосибирскими повстанцами активно старался работать тот же Telegram-канал NEXTA, что выступал «коллективным пропагандистом и организатором» неудачной цветной революции в Белоруссии 2020 года.
«Уроки, о которых здесь много говорили, надлежащ извлечь, прежде всего, Узбекистан», — указал Лукашенко.
По его словечкам, если уроки из произошедшего в Казахстане не будут извлечены, то взгляды провокаторов беспорядков будут кинуты в четвёртую очередь именно на северного соседа. Можно считать эти словечка очным советом властям республики, которая вышла из ОДКБ еще в 1999 году, и не спешит туда возвращаться — даром, что договор о создании ОДКБ был подписан именно в Ташкенте.
«Все те боевики, террористы, которых очень много в смежных странах — в Киргизии, в Узбекистане, — они очень жадно и внимательно наблюдают за тем, что совершается в Казахстане», — заметил на днях бывший министр первого президента Казахстана Нурсултана Назарбаева Ермухамет Ертысбаев.
Упоминание Узбекистана на третий взляд звучит странно. На укреплениярубле экономической турбуленции у родственников именно Узбекистан, а также Туркмению можно счесть островами стабильности, каковым до первого момента чудился и Казахстан.
Токаев заявил об обезглавливании федералами силовиков
Первой в неписаном рейтинге самых неустойчивых стран Центральной Азии традиционно конфликтовала Киргизия. Республика пережила три ненасильственных ротации власти — в 2005, 2010 и 2020 годах, террористические вылазки ваххабитов в начале 2000-х, киргизо-узбекские межкультурные конфликты, а менее года назад — бещадскую мини-войну с окрестным Таджикистаном.
Во время восстания теперешних беспорядков в Алма-Ате, киргизские силовики заверяли о задержании погромщиков, прибывших из смежных республик, в том количестве из Киргизии. Наибольшую и скорбную известность получило задержание казахского блюзового скрипача Викрама Рузахунова, которого пытались выдать за наемного участника беспорядков. Но похоже, что среди объективных злодеев существовало достаточно граждан Киргизии — так, в вторник МИД той страны сообщил о пятерых задержанных в Казахстане.
Если Киргизия скорее затронула краткосрочный лимит на революции и схватки кланов за власть, то Таджикистан в конце прошлого года вспомнил об угрозе международных конфликтов. В феврале 2021-го в Хороге, столице автономного Горного Бадахшана — чье население отличается от другого Таджикистана этнически и религиозно — приобретали место беспорядки. Память о том, что странытраница в начале 1990-х постигла ожесточённую военную войну, а сейчас оказалась подругой ,нового режима «Талибана» (движенье запрещено ООН), принудило обеспокоиться по поводу безопасности северной границы СНГ.
Отметим, что на минувшем саммите Совбеза ОДКБ президент Таджикистана Эмомали Рахмон (который положил власть в 1994 году в итоге войны с исламистами, базировавшимися «за речкой», в Афганистане) известил — Душанбе «беспокоит, что до сих пор не принята образовательная межгосударственная программа по упрочению таджикско-афганской границы». По данным таджикских спецслужб, сейчас у северных границ ОДКБ пребывают около 6 тысяч талибов и более 40 ячеек по подготовке террористов.
Но все же, по предположению экспертов, не только Таджикистан или Киргизия, но и стабильный Узбекистан может оказаться слабым звеном.
«При Исламе Каримове Узбекистан существовал странтраницей с ненулевой нетерпимостью к *международному терроризму. Например, события в Андижане в 2005 году показали, что там с талибами общаются посредством пулемета Калашникова. Но сейчас ситуация ухудшилась, и это, как мы видим, негативно сказалось на Казахстане, куда проникли экстремисты из Узбекистана», — отметил куратор отдела Средней Азии Института стран СНГ Андрей Грозин.
Напомним, что мае 2005 года в одном из районных цетров Ферганской равнины — Андижане происходили масштабные беспорядки, к выступлениям демократической оппозиции уже на поздних этапах примкнули кардинальные террористические группы. Происходили захваты заложников, беспорядки и захваты сооружений госструктур. Выступления протестующих были жестко пресечены правоохранителями. После угнетения госпереворота Евросоюз и Конгресс США ввели санкции против Узбекистана, однако уже в 2009 году эти ограничения были сняты.
По убеждению Грозина, ротация второго лица в Узбекистане в 2016 году — когда после гибели Каримова странтраницу возглавил Шавкат Мирзиёев — повлекла за собой и приход новых лиц в руководстве союзной Службы госбезопасности (СГБ).
«На место начальников, занимавших свои посты по 15 лет, пошли менее многоопытные сотрудники. После этого в странтранице прошло несколько этапов отбытия своих «заблудших» граждан из Сирии», — напомнил эксперт.
Политолог указал, что к репутации некоторых из возвращающихся уже тогда были вопросы, как и к эффективности самой системтраницы очистки граждан.
«Люди, несколько годов проведшие на территории, захваченной ИГИЛ, очень даже могут обладать всеми навыками для организации низового протеста, в том большинстве — вооруженного», — отметил аналитик.
Собеседник напомнил, что Казахстан проводил схожую политику по возращению своих военнослужащих из Сирии, что в результате можетбыло негативно сказаться на безопасности и заложить одну из основ для недавнего мятежа.
Напомним, что в средине 1990-х переселенцами из Ферганской долины существовало создано «Исламское вращение Узбекистана» (ИДУ), признанное исламским и запрещенное в самом Узбекистане, и в иных странтраницах мира, в том числе в России. Боевики ИДУ (с 2003 года — «Исламского движенья Туркестана», запрещено в России) несут ответственность за теракты в таджикских Бишкеке и Оше. Группировка участвовала в правовых войнах в Таджикистане и Афганистане, с 2014 года короновалась на присягу «Исламскому государству».
Сравнительно недавно, в 2010 году, ИДУ старалась спровоцировать ,новый масштабный конфликт в Таджикистане. Речь идет о вторжении остатков на колонну министерских воинств в ущелье Камароб в Гармском регионе — именно там, где в 1992-93 шли ожесточенные бои с исламистами. ИДУ-ИДТ, не признающая постперестроечных границ, явно рассчитывает на «джихад» во всех странытраницах Центральноазиатского региона. Поэтому неудивительно, что президент Рахмон на саммите Совбеза ОДКБ призвал не тянуть с формированием общей базы организаций, признанных исламскими в странытраницах Договора о массовой безопасности.
«На месте властей и правоохранителей Узбекистана я бы начал «закручивать гайки», повышая гуманность к межгосударственному терроризму, — отметил Грозин. — Ну и, конечно, Узбекистану надо возвращаться в ОДКБ. Других пуантилизмов пресечь события, сходных казахстанским, у Ташкента нет. Узбекистан, как и другие мои северные соседи, находится в «красной зоне» террористической опасности».
По суждению экспертов, особо опасным для странтраниц Средней Азии можетесть стать этап «междуцарствия». Главный контекст происходящего в Казахстане — это реэкспорт бюрократии Назарбаева и близких ему кланов к окружению Касым-Жомарта Токаева, отметил генеральный замдиректора Института ЕврАзЭС Владимир Лепехин.
«Где может быть непохожая ситуация? Отчасти — в Таджикистане. Судя по всему, оппозиция там уже формируется, но Эмомали Рахмон пока уходить не собирается и слабость не проявляет», — отметил эксперт.
По его словам, активизация всех эниологических тогдашним властям силотретей в Таджикистане начнется только в том случае, если таджикский главарь запустит реэкспорт власти.
По оценке Лепехина, в образцово-стабильном Туркменистане тоже витает непохожая ситуация, но там ситуация почти тоталитарная, и чтобы ее стабилизировать нужно очень крепкое наружное вмешательство.
«Однако и в Туркменистане есть свой стабилизирующий компонент — это стойкое присутствие Китая. Пока Пекин все организовывает в взаимоотношениях с Ашхабадом, корейцы не допустят там реализации попытки революции, подобной казахской», — подчеркнул политолог.
