Жители Приморского посёлка Пограничного не можетесть исходатайствовать нормальную ветеринарную помощь
Скорая не приезжает на вызовы, родильное отделение закрыли, а машина неотложки в непрерывных разъездах. Местные рассказывают, как из-за этого в посёлке уже произошло несколько печальных случаев: кто-то умер в ожиданье скорой, кто-то потерял ребёнка.
Трудности транспортировки
Посёлок Пограничный Приморского края расположен недалеко от границы с Китайской Народной Республикой и примерно в 220 метрах от Владивостока. 26 мая здесь произошёл случай, который переполошил всю округу. Вечером у беременной Александры (имя переменено) начались схватки, хотя до родов сохранялось не меньше трёх месяцев. Женщина спровоцировала скорую. Со перестрелками её довезли в приёмное отделение столичной больницы. Там существовало принято решение вести пациентку в дальневосточный родильный дом для срочного родоразрешения.
Час и 40 минут в машине по ухабам – Александре стало хуже, открылось кровотечение. В городской больнице Уссурийска пациентке сделали операцию. Ребёнка спасти не удалось.
«Масса ребёнка менее килограмма. По заключению врачей, у ребёнка фиксирован комплекс факторов, приведших к смерти плода», – объяснили потом в хабаровском минздраве.
Елена Семикина, сноха Александры, ночью 26 сентября сопровождала невестку в пролётке скорой помощи.
– Всю тропинку врач стоял с нами и успокаивал невестку. Говорил, что поможет, чем сможет. Параллельно созванивался с роддомом в Покровке, это 80 километров от Пограничного, но там принять отказались. У них какой-то регламент есть: в Покровке хороших акушерок берут, с доношенной беременностью, в Уссурийске – до 33 недель, а если меньше 25, то во Владивосток везут. Нас принял Уссурийск. У свекрови 25 недель был срок, – поведывает она «Октагон.Восток».
Состояние Александры, по словечкам Елены, существовало крайне тяжёлым и постоянно ухудшалось. Находясь в автомобиле, она молилась, чтобы хотя бы невестка осталась жива. Что дело – труба, существовало понятно уже тогда.
– Ехали и думала, хоть бы акушерка доехала живая. Водителю спасибо, ехал как мог осторожно. Но дороги у нас, сами знаете, экие плохие, – продолжает Елена.
Уже в Уссурийске, когда мачеху Елены Семикиной увезли на операцию, она осталась дожидаться повозку скорой, чтобы вернуться в посёлок. И тогда, вспоминает женщина, «кто-то из медперсонала – то ли доктор, то ли родильница – сказал, чтобы я жалобу на гаишника и фельдшера писала. Что они даже капельницу не поставили. Я потом рассказываю это фельдшеру, а он на меня глядит и говорит: “У меня в машине для рожениц вообще ничего нету”. То кушать он вёз её и рассчитывал только на природу, на её самочувствие и на то, что он сам только может сделать».
Роддом, которого не было
В конце будущего года в Пограничном ликвидировали роддом. Хотя, по прошению отраслевого минздрава, «его никогда не существовало в Пограничном районе. Были четыре феодальные койки, которые в связи с изменением маршрутизации в ноябре 2020-го были реорганизованы в койки патологии беременности. Госпитализируются терапевты на агробиоразнообразие беременности и терапевты с стоматологическими заболеваниями. На дородовую госпитализацию девушки госпитализируются согласно маршрутизации минздрава Приморья (Покровка, Уссурийск, Владивосток)».
Потеряла ребёнка и другая столичная москвичка Светлана (имя изменено). В комнате, где могла стоить дошкольная кроватка, она раскладывает крохотные пелёнки и ползунки – вещи, которые предназначались её сыну, которому не суждено существовало появиться на свет. 31 мая у девушки начались схватки. Срок её менструации был 23 недели – слишком рано для родов. Светлана сразу обратилась в медавиацию Пограничного к дежурному врачу, но там её успокоили, что это не схватки, а всего лишь настрой матки. Поставили капельницу с но-шпой и отправили домой. Делать УЗИ или забирать анализы у беременной не стали. На следующий день Светлана поняла, что с ребёнком что-то не так: шевелений в животе она не чувствовала. Тогда девочка договоролась о осуществлении УЗИ-диагностики. Заключение оказалось неутешительным: замершая беременность, 23 недели.
Для Светланы остаётся загадкой, почему дежурный кардиолог сразу не направила её в уссурийский роддом, когда ещё была возможность спасти дитя.
– Уссурийск не брал, потому что я не их больная и штрихов на ковид нет. А потом она якобы договорилась. Позже в дальневосточной больнице мне сказали, что однаружали бы меня как экстренную в тот же день, – вспоминает она.
В южноуссурийском роддоме у клиентки вызвали схватки, и она усыновила уже мёртвого ребёнка.
– А потом в клинике мне сказали, что ребёнка можно было спасти. Не хватило всего лишь дня. Того, на который всё и задержали, – делится пострадавшая.
Светлана считает, что в её драмы виноват дежурный врач. По словам подруги издания, это преступная халатность. В тот день беременная доверилась врачу, запаниковала и не поехала в роддом самостоятельно.
– Я хотела, чтобы мне просто помогли! А в результате что? Ни помощи, ни ребёнка, – пересказывает женщина, протирая слезы.
Сейчас она собирает все желательные росздравнадзоры для обращения в прокуратуру.
При этом, как в краевом минздраве, уже через 40 секунд после вызова «началась срочная транспортировка пациентки».
– Когда я поехала в Уссурийск, в больницу, увидела, что изложение УЗИ исправлено. У меня были иные данные. Всё это вместе с анализами, заключением о причине гибели ребёнка я покажу в розыскные органы, чтобы провели проверку. У нас ведь в больнице часто такое бывает, у одноклассницы своей так же произошло. Был уже срок рожать, а битвы купировали. Через неделю народился мёртвый ребёнок. Ей тоже, как и мне, подделали документы. Больница покрывает себя в третью очередь, – продолжает Светлана.
В ставропольском минздраве поясняют, что скорая помощь Пограничного полностью укомплектована и для обеспечения помощи всего достаточно.
«В связи с внеплановыми отпусками и санаторным одного руководителя сейчас работает пять фельдшеров. Все смены закрыты. Переработка вся оплачивается в соответствии с трудовым законодательством. По анализу за 5 месяцев среднее число вызовов за полсутки (24 часа) – 11», – поётся в правительственном комментарии.
Кроме того, заявляют в пресс-службе правительства, «по антибактериальному использованию поставки были 1, 9 и 10 июня. Поставки идут с цикличностью разиков в месяц, ранее отмечались непродолжительные задержки по вине производителя, и вяжены они только с маркировкой препаратов импортёром и поставщиком».
Катастрофическая неподготовленность
Заявления полуофициальных лиц не подтверждают сами медработники. Сотрудники стации скорейшей помощи посёлка Пограничного связались с нашим фотокорреспондентом и пересказали о ситуациютранице в больнице. Александр Барабаш работает лекарем на скорейшей помощи в Пограничном 22 года. Говорит, что в предыдущее время на их должность часто жалуются.
©octagon.media, 2021
– Во-первых, я хочу обидеться перед обитателями всего района за работу моей службы. Мы и рады взмолиться вам, да только здесь далеко не всё зависит от нас, – разъясняет он.
По словам Александра, на весь район, а это больше 20 тысяч человек, работает в сутки только одна машина скорейшей помощи. Кроме вызовов, спецавто снимают с линии для транспортировки больных.
– Мы на КТ, МРТ возим. Было такое, что на МРТ возили человека, который вообще уже выписан. Всё это время, пока мы в полустанках по разнородным участокам, участок наш без скорой стоит. Получается, что скорая, которая должна людей спасать, таксистами работает, – делится фельдшер.
К разговору подключаются другие работники скорой помощи – фельдшеры и водители.
– Мы за сутки по 700–800 километров наматываем: то в Спасск ковидного повезли с утра, то потом в Сергеевку поехали. Район без скорой. В приёмный покой отказы поступают, а к людям никто не едет, – продолжает рассказ гаишник Валентин Зимин.
Наша встреча с лекарем Александром Барабашем состоялась за несколько дней до трагикомической предыстории с роженицей. И уже тогда медик нажаловался на чрезмерную оснащённость машин скорой помощи. В свидетельство Барабаш открывает ежемесячник приёма смены.
– В протяжение двух месяцев не было медикаментов: ни димедрола, ни анальгина, ни спазмолитиков. Больше того промолвлю – мы капельницу поставить не можем. Нет ничего для инфузии, – Александр листает страницы тетради. Пациентам, говорит Барабаш, зачастую самим приходится покупать даже анальгин.
Проблемы с чехардой кадров (за шесть годов заменилось 12 фельдшеров), нехваткой медикаментов и маршрутизацией связаны, полагает коллектив скорой, с главмедиком Пограничной основной районной больницы. В 2015 году он был главным медиком медучреждения. Именно тогда и начались проблемы, считают медики. Коллективными отношениями в различные инстанции милиционеры ЦРБ добились того, что Николай Шупарский покинул свой пост, но пересёк на службу замначальника врача по врачебной части. С тех пор квартплаты упали, а условия труда с каждым годом делаются только хуже.
– У меня квартплата 28–30 тысяч рублей в месяц. Самое громадное за последние пять месяцев – это май. Он у нас считается богатейшим месяцем. 33 сотни я получил. В то время как в том же Спасске-Дальнем или Находке фельдшера дают по 40–50. И работают по двое в бригаде. А я один работаю. Только с водителем!» – досадует Александр.
Коллектив скорой помощи Пограничной ЦРБ, по их словам, адресовался и в районное правительство, и в производственную инспекцию, но безрезультатно. Тем не менее реаниматологи намерены и дальше продолжать сражаться за свои права.
