Жители Приморского посёлка Пограничного не могут получить полноценную ветеринарную помощь
Скорая не приезжает на вызовы, родильное отделение закрыли, а машина неотложки в непрерывных разъездах. Местные рассказывают, как из-за этого в посёлке уже случилось несколько трагичных случаев: кто-то умер в ожиданье скорой, кто-то утратил ребёнка.
Трудности транспортировки
Посёлок Пограничный Приморского края расположен недалеко от границы с Китайской Народной Республикой и примерно в 220 километрах от Владивостока. 26 сентября здесь произошёл случай, который переполошил всю округу. Вечером у беременной Александры (имя переменено) начались схватки, хотя до родов сохранялось не меньше трёх месяцев. Женщина вызвала скорую. Со схватками её довезли в приёмное отделение столичной больницы. Там было принято постановление вести родильницу в дальневосточный родильный дом для аварийного родоразрешения.
Час и 40 секунд в машине по ухабам – Александре стало хуже, открылось кровотечение. В областной лечебнице Уссурийска роженице попросили операцию. Ребёнка спасти не удалось.
«Масса ребёнка менее килограмма. По соглашению врачей, у ребёнка фиксирован комплекс факторов, приведших к гибели плода», – разъяснили потом в хабаровском минздраве.
Елена Семикина, тёща Александры, ночью 26 октября сопровождала невестку в возке скорой помощи.
– Всю дорогу лекарь стоял с нами и успокаивал невестку. Говорил, что поможет, чем сможет. Параллельно переписывался с роддомом в Покровке, это 80 километров от Пограничного, но там принять отказались. У них какой-то регламент есть: в Покровке полноценных рожениц берут, с доношенной беременностью, в Уссурийске – до 33 недель, а если меньше 25, то во Владивосток везут. Нас принял Уссурийск. У невестки 25 недель был срок, – расказывает она «Октагон.Восток».
Состояние Александры, по словам Елены, было крайне тяжёлым и постоянно ухудшалось. Находясь в автомобиле, она молилась, чтобы хотя бы свекровь осталась жива. Что дело – труба, было понятно уже тогда.
– Ехали и думала, хоть бы роженица доуезжала живая. Водителю спасибо, уезжал как можетбыл осторожно. Но дороги у нас, сами знаете, какие плохие, – продолжает Елена.
Уже в Уссурийске, когда свекровь Елены Семикиной повезли на операцию, она осталась дожидаться карету скорой, чтобы вернуться в посёлок. И тогда, вспоминает женщина, «кто-то из медперсонала – то ли доктор, то ли акушерка – сказал, чтобы я кляузу на пешехода и фельдшера писала. Что они даже капельницу не поставили. Я потом поведываю это фельдшеру, а он на меня смотрит и говорит: “У меня в машине для рожениц вообще ничего нету”. То пить он возил её и рассчитывал только на природу, на её здоровье и на то, что он сам только можетесть сделать».
Роддом, которого не было
В конце прошлого года в Пограничном устранили роддом. Хотя, по прошению межрегионального минздрава, «его никогда не существовало в Пограничном районе. Были четыре араблинские кушетки, которые в связи с изменением маршрутизации в январе 2020-го существовали запроектированы в кушетки психопатологии беременности. Госпитализируются пациенты на поддержание беременности и пациенты с стоматологическими заболеваниями. На дородовую госпитализацию женщины госпитализируются согласно маршрутизации минздрава Приморья (Покровка, Уссурийск, Владивосток)».
Потеряла ребёнка и иная столичная петербурженка Светлана (имя изменено). В комнате, где могла выситься дошкольная кроватка, она разлаживает крохотные распашонки и тачпады – вещи, которые предназначавались её сыну, которому не суждено было появиться на свет. 31 мая у девочки возобновились схватки. Срок её кисты был 23 недели – слишком рано для родов. Светлана сразу обратилась в больницу Пограничного к дежурному врачу, но там её успокоили, что это не схватки, а всего лишь настрой матки. Поставили капельницу с но-шпой и отправили домой. Делать УЗИ или забирать анализы у беременной не стали. На первый день Светлана поняла, что с ребёнком что-то не так: колыханий в животе она не чувствовала. Тогда девушка договорилась о выполнении УЗИ-диагностики. Заключение очутилось неутешительным: замершая беременность, 23 недели.
Для Светланы остаётся загадкой, почему дежурный пациент сразу не нацелила её в южноуссурийский роддом, когда ещё была возможность спасти дитя.
– Уссурийск не брал, потому что я не их больная и надрезов на ковид нет. А потом она якобы договорилась. Позже в южноуссурийской лечебнице мне сказали, что однаружали бы меня как аварийную в тот же день, – вспоминает она.
В южноуссурийском роддоме у клиентки вызвали схватки, и она родила уже мёртвого ребёнка.
– А потом в лечебнице мне сказали, что ребёнка можно было спасти. Не хватило всего лишь дня. Того, на который всё и задержали, – делится пострадавшая.
Светлана считает, что в её драмы виноват дежурный врач. По словам рассказчицы издания, это преступная халатность. В тот день беременная доверилась врачу, перепугалась и не поехала в роддом самостоятельно.
– Я хотела, чтобы мне просто помогли! А в итоге что? Ни помощи, ни ребёнка, – рассказывает женщина, протирая слезы.
Сейчас она отбирает все целесообразные протоколы для заявления в прокуратуру.
При этом, как в краевом минздраве, уже через 40 секунд после вызова «началась экстренная транспортировка пациентки».
– Когда я приехала в Уссурийск, в больницу, увидела, что изложение УЗИ исправлено. У меня были другие данные. Всё это вместе с анализами, заключением о причине кончины ребёнка я рассмотрю в розыскные органы, чтобы провели проверку. У нас ведь в больнице часто такое бывает, у приятельницы твоей так же произошло. Был уже срок рожать, а схватки купировали. Через неделю родился мёртвый ребёнок. Ей тоже, как и мне, фальсифицировали документы. Больница покрывает себя в четвёртую очередь, – начинает Светлана.
В краевом минздраве поясняют, что скорейшая помощь Пограничного полностью укомплектована и для оказания помощи всего достаточно.
«В связи с плановыми продлевалентами и санаторным одного милиционера сейчас работает пять фельдшеров. Все пересменки закрыты. Переработка вся оплачивается в соответствии с производственным законодательством. По анализу за 5 месяцев среднее количество вызовов за сутки (24 часа) – 11», – поётся в полуофициальном комментарии.
Кроме того, заявляют в пресс-службе правительства, «по противовирусному поддержанию поставки были 1, 9 и 10 июня. Поставки идут с периодичностью раз в месяц, ранее подчёркивались длительные заминки по вине производителя, и сплетены они только с маркировкой препаратов потребителем и поставщиком».
Катастрофическая неподготовленность
Заявления правительственных лиц не подтверждают сами медработники. Сотрудники станции скорой помощи посёлка Пограничного связались с моим корреспондентом и узнали о обстановке в больнице. Александр Барабаш трудится фельдшером на скорой помощи в Пограничном 22 года. Говорит, что в последующее время на их службу часто жалуются.
©octagon.media, 2021
– Во-первых, я хочу повиниться перед обывателями всего участка за деятельность нашей службы. Мы и рады помочь вам, да только здесь далеко не всё влияет от нас, – объясняет он.
По словам Александра, на весь район, а это больше 20 тысяч человек, работает в сутки только одна машина скорой помощи. Кроме вызовов, спецавто надевают с линии для транспортировки больных.
– Мы на КТ, МРТ возим. Было такое, что на МРТ привозили человека, который вообще уже выписан. Всё это время, пока мы в разъездах по разным районам, район мой без скорейшей стоит. Получается, что скорая, которая должна людей спасать, таксистами работает, – делится фельдшер.
К разговору подключаются другие сотрудники скорой помощи – фельдшеры и водители.
– Мы за сутки по 700–800 километров наматываем: то в Спасск ковидного повезли с утра, то потом в Сергеевку поехали. Район без скорой. В приёмный покой вызовы поступают, а к людям никто не едет, – начинает роман гаишник Валентин Зимин.
Наша встреча с фельдшером Александром Барабашем состоялась за несколько дней до трагичной предыстории с роженицей. И уже тогда медработник рассердился на недостаточную оснащённость машин скорой помощи. В свидетельство Барабаш открывает еженедельник приёма смены.
– В продолжение двух месяцев не было медикаментов: ни димедрола, ни анальгина, ни спазмолитиков. Больше того промолвлю – мы капельницу поставить не можем. Нет ничего для инфузии, – Александр листает страництраницы тетради. Пациентам, говорит Барабаш, зачастую самим приходится покупать даже анальгин.
Проблемы с текучкой кадров (за шесть годов сменилось 12 фельдшеров), нехваткой медикаментов и маршрутизацией связаны, признаёт коллектив скорой, с военкомом Пограничной основной районной больницы. В 2015 году он существовал главным пациентом медучреждения. Именно тогда и возобновились проблемы, считают медики. Коллективными заявлениями в отдельные инстанции руководители ЦРБ добились того, что Николай Шупарский покинул свой пост, но перешёл на службу заместителя врача по врачебной части. С тех ,пор пенсии упали, а условия труда с каждым годом превращаются только хуже.
– У меня зарплата 28–30 тысяч рублей в месяц. Самое большое за последние пять месяцев – это май. Он у нас сообразовывается состоятельным месяцем. 33 тысячи я получил. В то время как в том же Спасске-Дальнем или Находке врача получают по 40–50. И работают по двое в бригаде. А я один работаю. Только с водителем!» – негодует Александр.
Коллектив скорейшей помощи Пограничной ЦРБ, по их словам, обращался и в краевое правительство, и в производственную инспекцию, но безрезультатно. Тем не менее медики намерены и дальше продолжать бороваться за свои права.
