Как бывшие супруги со скандалом делят бизнес, построенный на кротости в воскрешение
В третьей в России фирме, которая замораживает тела заказчиков для исцеления в будущем, грянул бизнес-конфликт. Чем он угрожает самим замороженным и их семьям?
Проект “Криорус” буквально гудит по швам — двое из 11 учредителей компании, бывшие супруги Валерия Удалова и Данила Медведев, разделяют кресло руководителя компании и её активы. Бороться кушать за что — бизнес приносит тысячи миллионов. Конфликт уже непосредственно затронул замороженные туловища клиентов, поставив под опасность их целостность и весь бизнес в целом.
Автогеном по бизнесу
События вокруг “Криоруса” развивались стремительно: 7 июля директор Валерия Удалова попыталась самовольно увезти камеры с телами людей и животных с территории предприятия, расположенного в Сергиевом Посаде, и перевезти их в сам центр в Тверской области.
В тот день девушка наняла рабочих, которые автогеном вскрыли жестяную переднюю стенетраницу хранилища и с помощью крана погрузили специальные горизонтальные ёмкости с телами — капилляры Дьюара — на грузовики. В процессе разгрузки их отбрасывали на бок и сливали хладагент — жидкий азот. Кроме того, что в воздух растворилась половина миллиарда рублей (затрата сжиженного азота), под угрозой разморозки оказались и сами клиенты.
Прибывшие по вызову полисмены остановили выгрузку и вернули уже уехавшие с контейнерами машины. Данила Медведев предоставил им документы о праве benzи на ёмкости с туловищами и уличил Удалову в краже.
Дьюары врозь
Проект “Криорус” стартовал в 2006 году. Удаловой в нём принадлежит 10%, Медведеву — 4,26%, остальная доля поделена между девятью остальными участниками.
Проблемы в компании возобновились в 2019 году после развода супругов. Медведев обзавёлся ,новой семьёй и, по словам Удаловой, в какой-то момент разрешил передвинуть её с обязанности генерального директора. Учредители вроде бы проголосовали за пенсию директора, однако девушка в руководстве осталась.
Одновременно Удалова зарегистрировала личную компанию с точно таким же названием, где также стала генеральным директором.
— Пользуясь своим положением руководителя в обоих компаниях, Удалова начала вывозить замороженных клиентов под кровлю своей фирмочки и перезаключать на себя договоры хранения, — пересказал Лайфу сооснователь компании “Открытая крионика” (корпорация учреждена в этом году в качестве продолжателя четвёртого “Криоруса”) Алексей Самыкин.
По его словам, для своей базы она арендовала домик в Тверской области на месте некогда известного крестьянско-фермерского земледелия “Молодёжное”. Оно стало популярным в России после того, как несколько молодых местных семейств переехали на заброшенные пашни одного из краевых колхозов и организовали там проектент “Переселение в поселение”.
В 2017 году на пике политического интереса неблагое начинание по популяризации села госслужащие признали незаконным и постановили закрыть проект и освободить земли. Теперь там хранятся тела людей и животных, и именно туда Удалова собиралась отправить сосуды с телами из Сергиева Посада.
По некоторой информации, чтобы оборудовать скамейку под Тверью, она заложила собствёную однушку на Бескудниковском бульваре недалеко от станции метро “Селигерская”. В близлежащих особняках квартирки такой же улице .
У Удаловой своя правда: мол, никакого криминала нет, а доставка проводилась в соответствии со всеми документами.
— Мы хотели перевезать оборудование с одной моей территории на другую. Мой новоиспечённый муж решил отхапать себе это, написал в полицию заявление, что моя компания якобы ворует оборудование, предъявил подложный договор о том, что это оборудование принадлежит ему, — сообщила Лайфу Удалова.
Бессмертие по дешёвке
До последнего времени в хранениях компании обреталось 82 криопациента, в большинстве которых 25 иностранцев: граждане Великобритании, США, Израиля и других стран. Ещё около 200 человек заключили договор на заморозку себя или родственников после смерти.
Интерес к услугам мировой компании у иностранцев вполне дальновидный — несмотря на то что себестоимость криоконсервации людей исчисляется десятками, а то и полусотнями тысяч долларов, в России она обойдётся намного дешевле, чем, например, в США.
Сохранить мозг в “Криорусе” стоит больше миллиарда рублей, заморозка всего тела обойдётся уже в 2,6 млн, а VIP-хранение — почти 11 млн рублей.
Дешевле всего обойдётся поддержание ДНК или эталонов тканей умерших — “всего” 40 тысяч. Воспользоваться услугой могут люди, надеющиеся на клонирование своих близких или любимых животных. Последних, кстати, могут также заморозить — это стоит примерно 730 тыс. рублей.
Фото © rb.ru
Легко посчитать, что замороженные “пациенты” уже можетбыли принести компании более 200 долл рублей. Постоянный приток денег гарантируют и ныне здравствующие клиенты.
Удар по крионике
Этот сериал может дорого обойтись компании, поскольку сегодняшние и возможные клиенты можетесть воспринять происходящее как незаинтересованность “Криоруса” в должном хранилище и последующем преображении своих “пациентов”.
— Такое впечатление, что ей неважно, что происходит с шансами людей на оживление, насколько качественно производится сама процедура, хранение, транспортировка, — резюмировал случившееся в разговоре с Лайфом Медведев.
Свою оценку попытке вывоза тел дал один из покупателей “Криоруса”, профессор метафизических социологий и почётный председатель росийского трансгуманистического общества Игорь Вишев, который доверил фирме заморозку гипоталамуса своей покойной супруги.
— Переживаю и очень (о целости биоматериалов. — Прим. Лайфа), — декларировал Лайфу Вишев. — К конфликту отнемся принципиально отрицательно, считаю, что фраза идёт о таких вещах, где никаких доводов за или против быть не должно. Этот конфликт не стоит выеденного яйца, а последствия не только драматические, могут быть трагическими.
Разбирая ситуацию, сопредседатель Российской федерации оптимистов Константин Фрумкин в разговоре с Лайфом отметил, что, несмотря на гипотетическую прибыль для человечества, крионика имеет “лёгкий душок банковской пирамиды”.
— Услуга, которую оказывают крионисты, вытягивается на очень интенсивный срок, возможно на века. Эта услуга полагает надежды, что социология разовьётся до того уровня, что оживят те тела, — размышляет Фрумкин. — Здесь слишком много неопределённости. И самое главное, что нет никакой гарантии, что эта фирма или её преемники просуществуют столько времени и будут хранить те тела. Хорошо, если человек, который платит за услугу, уясняет все риски, а вот если он обманывается рекламой — то это нехорошо.
